Курмыш и его историческое значение

Курмыш является своеобразным населенным пунктом Нижегородской области. Своеобразие его состоит в том, что он на протяжении 550 лет был городом, а затем в силу ряда обстоятельств оказался на положении обычного села.

Дело в том, что история Курмыша является составной частью истории русского государства, его расширения и становления.

В XIV веке Сура со своим левым притоком Пьяной была границей, отделявшей русские владения от инородцев. Левобережная часть Суры входила в состав владений нижегородских князей, а по другую сторону Суры жили татары, чуваши, черемисы и мордва и часто устраивали набеги на владения нижегородских князей.

Для того, чтобы предотвратить набеги «инородцев» на русские владения, нижегородские князья решили на берегу Суры построить город.

Была и другая причина, обусловившая необходимость построения здесь города: это наличие разнообразных природных богатств Присурья.

Обилие природных богатств привело к раннему появлению на берегах Суры доисторической культуры, что подтверждается найденными орудиями каменного и бронзового веков.

В обширных, покрывавших этот край лесах водились медведи, куницы, и охота на них вместе с бортными ухожами служили главным занятием местного инородческого населения, а вместе с тем единственным источником доходов, подлежащих царскому обложению.

Глухой присурский край еще в конце XVII века платил свои оброки медведем, куницей, которых велено «сбирая и без недобору присылать к великому государю к Москве в приказ Казанского дворца (В.Н.Поливанов — «Курмышская старина», стр.3).

Находясь по соседству, нижегородские князья обратили внимание на Присурский край сначала с целью защиты своих владений, а затем для дальнейшего их округления и расширения.

По свидетельству летописи, городецкий князь Борис Константинович, брат князя нижегородского и суздальского Дмитрия, в 1372 году поставил себе город «… на реке Суре и нарече его именем Курмыш». (Там же, стр.4).

Одни исследователи объясняют происхождение этого названия от финского корня «деревня». Это дает право считать, что на месте Курмыша находилось некогда финское поселение, вероятно, мордовское, что подтверждается некоторыми мордовскими названиями, а также тем, что других племен финской группы в этом крае не было.

Другие исследователи считают, что слово «Курмыш» не мордовское, а чувашское и соответствует понятию открытого видного местоположения, каким в действительности и является выступ бывшего Курмышского острова, находящегося между слияниями рек Суры и Курмышки.

Последнее предположение так же, как и первое, имеет некоторые доказательства: на простом русском наречии словом «Курмышок» определяется обыкновенно небольшое отдельное поселение вблизи села или города, расположенного на открытом, видном месте.

Есть еще одно объяснение, по которому название Курмыша связывается со словом «кормуж» или «курмуж», что на языке племени Мурома означает горсть, пригоршня, очевидно, в смысле небольшой, маленький. Это толкование также заслуживает внимания, потому что Курмыш никогда не был большим городом. Мельников-Печерский считал, что Курмыш — это часть города или села, расположенного в разнарядку. В Нижегородской области насчитывается шесть Курмышей: в Пильнинском, Варнавинском, Городецком, Чкаловеком по одному и два в Вачском районе.

 

Выбор места для постройки Курмыша объясняется стратегическими соображениями. Дело в том, что правый берег Суры высокий и покрыт лесом, а пойма реки после весенних разливов покрывалась болотами и топями, и поэтому удобных переправ было мало. Около Курмыша была удобная переправа, эту особенность учитывали «инородцы», переправляясь через Суру для нападения на земли городецкого князя. Кроме того, место для постройки было высокое, и город имел естественную защиту — Суру и Курмышку.

В то время Сура со своим левым притоком Пьяной была границей, отделявшей русские владения от «орды». Стратегическое положение нового города было очень важно, потому что, находясь среди враждебно настроенного к пришельцам населения, Курмыш служил не только оплотом русского владычества, но и оберегал торговые пути к Казани и Макарию.

О первоначальном вооружении и укреплении Курмыша никаких указаний не сохранилось. Только спустя 250 лет писцовая книга 1624—25 г.г. свидетельствует, что Курмыш был укреплен по всем правилам тогдашнего крепостного искусства.

Город имел древний Кремль с семью башнями, со всякими пушечными припасами и четырьмя потайными, двумя городовыми воротами. Город-крепость обнесен был рвом, «…а в нем тын бит, глубина полтретьи сажни, а по-перег тож» (там же, стр. 4-5).

За городом, на посаде, расположились слободы: Стрелецкая, Казацкая, Ямская, земских посадских людей. В XVII веке возникла Инвалидная слобода, в которой жили чины инвалидной команды.

В 1618 г. в Курмыше начали было ставить дубовый острог вокруг посада, но острог этот был недоделан и покинут. Кремль

вместе с городом сгорел в 1745 г. Остатки развалившейся крепости нашел известный русский путешественник Лепехин во время своего посещения Курмыша в 1768 году.

Таким образом, население города заключало в себе все необходимые элементы состава древнего русского города, из которого в случае необходимости могли быть высланы люди для образования новых поселений московского государства.

Курмыш принадлежит к числу древних русских городов и является самым первым русским городом Присурского края и некоторых городов Среднего Поволжья, это подтверждается тем, что он основан раньше Васильсурска на 151, Алатыря — на 180, Тетюш — на 186, Ядрина — на 232, Карсуна — на 275, Симбирска (Ульяновска) — на 276 и Сызрани — на 311 лет.

В Нижегородской области Курмыш уступает по возрасту только Городцу и Нижнему Новгороду.

С усилением Казанского царства значение Курмыша возросло еще больше. В эту пору Курмыш приобретает важное значение как одна из пограничных крепостей с казанскими владениями. После покорения Казани Иваном IV Курмыш становится сторожевым пунктом и наблюдателем за спокойствием новоприсоединенного края, а также несет наравне с другими окраинными городами сторожевую и разъездную службу. Его сторожи встречаются на рязанской окраине на р.Цне.

По землям Курмышского уезда не раз проходили татары и мордва. Отражая их нападения и колонизируя «инородцев», здесь были нижегородские и московские князья со своими войсками. Был здесь и Иван Грозный со своею ратью, он перешел реку Пьяну около сел Жданово и Мамешево. Рать Ивана Грозного некоторое время стояла в районе села Ратово, отсюда и его название.

В 1445 г. Курмыш был невольным свидетелем одновременного пребывания пленного московского государя Василия Темного и победившего его близ Суздаля казанского хана Улу-Махмета. По свидетельству историка Карамзина, «одержав победу, царь казанский отступил к Курмышу, взяв с собой 26 августа великого князя Василия Темного, князя Михаила Верейского и знатных бояр».

Улу-Махмет отправил из Курмыша посла к Дмитрию Шемяке с известием о поимке В.Темного, с предложением союза. Шемяка в ответ на это просил, чтобы Улу-Махмет задержал великого князя в неволе навсегда. Но посол Шемяки замедлил в дороге, а между тем Улу-Махмет, получив известие о неблагополучной поездке в Канат, поспешил войти в соглашение с Василием Темным и, по словам Карамзина, отпустил пленника «… огласно требуя от него единственно умеренного откупа и благодарности». Так 1 октября этого года окончилось пленение В.Темного в Курмыше.

 

Василий, прославив милость неба и царскую, выехал из Курмыша с князем Михаилом, с боярами и со многими послами татарскими, коим надлежало проводить его до станции».

 

Начало XVII века было темным пятном в истории Курмыша. Признавая Лжедмитрия I и II, оставаясь на стороне самозванцев, курмышане в 1605 году вместе с алатырцами. арзамасцами и жителями других окрестных городов, соединившись с мордвою, чувашами и черемисами, отправились на Свияжск и Казань, которые присягнули Василию Шуйскому, но были разбиты стрельцами в д.Бурундукове, где потеряли все свои «набаты и знамена».

В патриотическое время восстания за освобождение Москвы от поляков курмышане под разными предлогами старались уклониться от похода.

Возмутителем курмышан был сам курмышский воевода Смирной Елагин, «который не посылал собранных им таможенных, кабацких и других доходов… с дворцовых сел Мурашкина и Лыскова Курмышского уезда в Нижний Новгород на содержание ополчения, как было постановлено земским советом, прекратил выдачу жалованья курмышанам дворянам, детям боярским, стрельцам и казакам и медлил высылкой их под Москву против поляков». (Там же, стр.8—9).

В конечном итоге дело кончилось тем, что Смирной Елагин вскоре был сменен и на его место прислан новый воевода Дмитрий Жедринский, после чего Курмыш выслал под Москву ратных служилых людей.

В XVII веке через Курмыш пролегала одна из бойких торговых дорог к Макарьеву, поэтому здесь была учреждена таможня. В 1698 г. на ней было запрещено взимать пошлину с товаров, потому что во время ярмарки сбор ей поступал в пользу Макарьевского монастыря.

История Курмыша связана с двумя крупнейшими крестьянскими восстаниями в России. В 1670 г. курмышане отворяют свои ворота для одного из отрядов Степана Разина, руководимого Максимом Осиповым. Максим Осипов, придя в Курмыш, выдавал себя за царевича Нечая — Алексея Алексеевича. Воевода принял Осипова с почетом и с одобрения населения был оставлен на воеводство, но восставшие жители Лыскова и Мурашкина вызвали его отсюда.

Оставив часть своего отряда в Курмыше, Осипов 1 октября в сопровождении восставшей мордвы, чувашей и черемисов (дореволюционное название марийцев) отправился в сторону Лыскова.

Восстание в Курмыше и его уезде продолжалось до конца ноября 1670 года и было подавлено князем Данилою Барятинским.

Спустя с небольшим 100 лет курмышане принимают активное участие во втором крестьянском восстании под руководством Е.И. Пугачева.

Перед тем как вступить в Курмыш, Пугачев был торжественно встречен крестьянами Ильиной Горы. По случаю престольного праздника Ильина дня верующие были в церкви. Узнав, что идет «царь», все во главе с церковным причтом вышли навстречу Пугачеву. Священник окропил Пугачева святой водой, а он, в свою очередь, приложился к кресту. Оказанный прием понравился Пугачеву, и он обещал по приходе в Москву и занятии престола сделать священника главным протопопом, а дьяка попом.

20 июня 1779 года, переправившись через Суру, Пугачев был встречен горожанами хлебом и солью. Курмышский воевода, дворяне и чиновники сбежали. После прочтения «Манифеста» Пугачев изъял у воеводства оружие и деньги. Соль и казенное пиво распорядился раздать русским и чувашским крестьянам. Освободил заключенных из острога. По приказу Пугачева были повешены дворяне, привезенные их крестьянами.

Избежал казни малочестный Бабаедов, потому что угодил пляской на «царском» пиру.

Свое отрицательное отношение Пугачев показал не только к дворянам, но и к церкви.

Посещение пугачевцами Никольской и Троицкой церквей в Курмыше подтверждается следующей справкой: «злодеи Пугачева входили в церкви, разбросали по полу ризы из ризниц, стихари и холили в шапках, но… убивств-же в тех церквях не производили и грабежей не делали». («Пугачевщина», т. III, ведомость 203).

Пробыв в Курмыше не более 8 часов, Пугачев направился в Алатырь, сделав короткую остановку в Пильне. Покидая Курмыш, Пугачев оставил после себя воеводой казака Ивана Яковлева с тремя яицкими казаками и отряд из 60 человек примкнувших к нему в пути следования горожан и крестьян. 23 июня новый воевода Яковлев с отрядом в 300 человек совершил неудавшееся нападение на соседний город Ядрин, не примкнувший к Пугачеву.

Появление Пугачева в Курмыше всколыхнуло народные массы уезда. Так на территории Курмышского уезда вспыхнуло восстание под руководством Настасьи Хлоповой.

В прошлом баба, крепостная актриса и барская полюбовница, Настасья Хлопова стала полулегендарной героиней пугачевских дней. Под ее предводительством крестьяне ряда деревень Алатырского уезда двинулись навстречу «царскому» войску и нагнали Пугачева под Курмышом. В этот день вечером «… местный поп обвенчал государя императора Петра III и княгиню Владимирскую» (так стала именоваться Настасья Хлопова). Под водительством Настасьи Хлоповой в Курмышском уезде пятьсот баб из деревень Ляховой, Ждановой, Путиловой, «вооружившись вилами и топорами … перебили великое множество дворян». (В.Жакова «Настасья Хлопова»). Шокинская мордва, узнав, что Пугачев как царь приказывает вешать господ и церковные причты, обирающие народ, устремилась на Ядрин с этой целью. В авангард была выслана мордовка с возом петлей. Ядринцы поймали мордовку, привязали ее к оглобле запряженной лошади и гоняли по городу, при этом били кнутом по лошади один раз, а по мордовке пять раз, и это продолжалось до тех пор, пока мордовка не умерла. За мордовкой тронулась большой толпой мордва, вооруженная косами, дубинками и обожженными кольями, но были разбиты наголову ядрин-цами, вооруженными ружьями, пушками, саблями, пиками.

Власть пугачевцев в Курмыше продолжалась с 20 по 27 июня, а восстание было подавлено.

После ухода Пугачева начинается жестокая расправа с восставшими крестьянами.

В ряде сел Курмышского и соседних с ним уездов были поставлены орудия пыток в виде виселиц, колес и глаголей. Указанные орудия пыток были поставлены в Рословке, в Мальцеве, Алисанове, Ягодном, Ульянове, Кекине, Шокине, Большом Ртищеве. В селах Кекине и Шокине орудия пыток были установлены «за преклонность в злодейскую толпу, за бытность крестьян со оною понятых для взятия города Ядрина». В Большом Ртищеве «за бунтовство крестьян, за привоз той деревни помещика майора Ивана Ртищева в г.Курмыш и за отдачу для смертного убийства в руки злодеев, который отпущен теми злодеями обратно в дом («Пугачевщина», т. III, вед.202). Через полгода по приказу Екатерины II всем попам, встречавшим Пугачева с честью, начали отрезать уши, но Ильинский причет, благодаря невыданью его крестьянами, избежал этой страшной казни.

Первые 180 (1372—1552) лет своей истории Курмыш был городом крепостным. Основное его назначение — беречь от татарских набегов. С 1552 по 1708 год Курмыш — уездный центр, управляемый воеводами. С 1708 по 1917 г. Курмыш — уездный центр, управляемый земством. С 1917 по 1923 год Курмыш — уездный центр Советской власти.

С разделением России на губернии в 1708 г. Курмыш с уездом причислен к Казанской губернии, а в 1722 году из Казанской губернии перечисляется в Нижегородскую губернию и становится уездным городом Алатырской провинции. Дело в том, что в XV—XVI в.в. Курмыш имел важное сторожевое и административное значение, но в XVII веке с распространением русской колонизации по Суре и Волге уступает свое первенство Алатырю. В 1779 году при открытии нижегородского наместничества Курмыш опять входит в состав Казанской губернии. В 1780 году Курмыш с уездом входит в состав вновь открытого Симбирского наместничества, потом губернии и остается в ней до 1923 года.

15 октября 1780 года Курмышу высочайше пожалован герб: «на зеленом поле два золотых лука, положенных крестом, в знак того, что обитатели сих мест употребляли сие орудие с отменным проворством».

В XVI — XVII в.в. на окраинах русского государства строились оборонительные линии, или, как их называли, засечные черты: засечная черта на открытом месте состояла из высокого земляного вала с широким и глубоким рвом, а в лесных местах имела вид засеки из срубленных и поваленных деревьев.

Будучи в составе Симбирской губернии, Курмыш принимал участие в устройстве Корсунской засечной черты. Эта черта соединяла Корсунь и Симбирск и имела в длину 53 версты и 40 сажен в ширину.

Вещественных памятников о первоначальном прошлом Курмыша до наших дней не сохранилось. Можно только указать на церкви, да и те, разделяя общую участь городских построек, по-видимому, все были уничтожены огнем при большом пожаре 1745 г., а поэтому в настоящем своем виде относится ко второй половине XVIII века. В этой связи необходимо отметить, что сведения о жизни Курмыша в старые годы очень скудны.

Объясняется это тем, что старые курмышские документы и «дела» были посланы в Симбирск на обработку и хранение, где сгорели при пожаре 1864 года. Такая же участь постигла «дела» и документы позднейшего времени при пожаре, в котором сгорело здание волисполкома в 1928 году.

Курмыш имел 2 монастыря: Рождественский — мужской, упоминаемый еще в 1584 году, и Троицкий — женский.

Оба монастыря упразднены в 1764 году. Кроме того, на территории Курмыша было пять церквей. Курмыш никогда не был многолюдным городом, это подтверждается данными:

Население и его занятие

2 комментария

  • Андрей

    20.04.2014 в 11:59 пп

    Как бы там ни происходило, а подведем итоги. Крестьянские восстания «из-за Суры и Волги» довольно часто приходили в Россию, и 20-й век стал самым грозным… Ульянов из Симбирска не был «СТАРОВЕРОМ», он вообще ни во что не верил, круглый АТЕИСТ был, — и оказался самым страшным и разрушительным врагом русского государства. Широколобый гений с пресловутой «хитринкой» во взгляде — залил кровью и Волгу, и всю землю русскую… даже изменник Пугачев, пришедший из турецкого плена, не сравнится с ним по жестокости. Не просыхали семьдесят лет — и посейчас …

    Ответить
  • stanislav

    24.08.2013 в 12:54 пп

    Если бы Пугачёв показывал «…своё отрицательное отношение к церкви…», он крест бы не целовал, да и священники его бы с почестями не встречали.
    А то, что «…злодеи Пугачёва входили в церкви, разбросали по полу ризы из ризниц, стихари и ходили в шапках…»,- вполне объяснимо: они были СТАРОВЕРАМИ, и для них ризы и стихари были «мерзостью Никонианской», и в шапках ходили, т.к. не считали храмом место , где отправляются «никонианские богопротивные кадения».

    Ответить

Добавить комментарий